* * *

                                 Век живи – век учись, всё не впрок,
                                 словно ёжик в тумане,
                                 Очень мало поймёшь, даже если
                                 книг гору прочёл;
                                 Столько лет холостой паренёк
                                 возлежал на диване,
                                 А потом на него неуместно
                                 запал горячо.

                                 Стал ревнив, как шекспировский мавр,
                                 сядет кто – сразу в драку:
                                 Есть для этого, мол, табуретка
                                 и пуфик в углу.
                                 А когда датый гость – вот кадавр! -
                                 лёг соснуть, он заплакал
                                 И ушёл на всю ночь в стихотворный,
                                 истошный загул.

                                 Не шутя, понимал – дело дрянь,
                                 до дурдома полшага,
                                 Точной рифмой студил до упада
                                 нелепую страсть.
                                 Тупо дрыхла бесстыдная пьянь,
                                 пламенела бумага,
                                 Ржал в экстазе Пегас, муза рядом
                                 кружила, смеясь.

                                 Грань истёрлась – лишь пепел и грязь
                                 между правдой и кривдой,
                                 Светлым чувством любви и бездарным
                                 правлением нужд.
                                 Слева Сцилла ревёт, справа мразь
                                 поужасней – Харибда.
                                 Кто ты: гордый поэт, иль диванный,
                                 потасканный муж?..

                                 Друг, проспавшись, под утро свалил,
                                 лишь допил всё, что было,
                                 Тонкий лучик зари пробивался
                                 меж сдвинутых штор...
                                 Встал поэт в полный рост – исполин,
                                 не какое-то быдло,
                                 И диван, похотливую шлюху,
                                 отправил во двор.


                                 ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
                                 Владимир Хорошевский – "Грани"



                                 * * *

                                 Слишком быстро стирается грань между правдой и ложью,
                                 Очень сложно бывает от плевел зерно отделить,
                                 Вместо ласки беснуется брань, и никто не поможет
                                 Разгрести после этого пепел, теряется нить…

                                 Грань бывает безмерно хрупка между счастьем и горем:
                                 Коль сегодня ты радости полон, то завтра – вопрос;
                                 Ностальгия почти до пупка пробирает порою,
                                 Будто сердце осиновым колом пронзает, как вспомнишь погост…

                                 Невозможно субтильная грань меж величьем и крахом:
                                 Не успеешь как следует силу и власть осознать,
                                 Послезавтра безмозглая пьянь, позабытая страхом,
                                 Шустро роет “кумиру” могилу, и в трауре мать…

                                 Нет загадочней в мире чудной и неведомой грани
                                 Меж симпатией лёгкой и чувством высокой любви:
                                 Только месяц назад разбитной и “безбашенный” парень
                                 Нынче оды поёт про искусство своей визави…

                                 Бесконечное множество бед ожидает субъекта,
                                 У которого нет пониманья, где главная грань
                                 Между опытом радостных лет и уменьем отметить,
                                 Не сорвав от досады дыханье, что в прожитом – дрянь!