Как водится, имели
и – нет, не сберегли.
Нет в памяти апреля
кладбищенской земли.
Вина, как снег, растает,
покроется травой.
А вправду сострадает
лишь мусор мостовой,
летает под ногами,
усталыми от вер.
На том стоит веками
реальный мир химер.
Живое для живого,
а прах и тлен – не мы...
Но, юнкер, право слово,
вернётся власть зимы.
И новые потомки
испьют весну до дна.
Порвут твой ситец тонкий,
а осень – холодна.