1
Прилетали чайки с океана
в бруклинскую глубь и
кричали голосом голодным,
собирая мокрый хлеб в мелкой
зимней дождевой воде.

И мне казалось, что я шёл
вниз под горку по платановой аллее,
в том горячем южном городе,
где за спиной – всегда
большое море,
покрытое ярким солнцем, и
у меня внутри
опять горят чужие страсти,
обжигая моё дыханье
испареньем крови.
2
Прилетали чайки громко с океана
в бруклинскую суету,
Приносили в горле память о платанах
в старом городском порту.
Их тугие крики в затвердевшем небе
разом разбивались вдрызг,
Оседали на помятых крошках хлеба
капли черноморских брызг.
Накалялось ощущение утраты
как вольфрамовая нить –
На крови работающий генератор
в прошлом – не остановить.
На подаренном велосипеде, в спицах
утреннего декабря,
Догоняя в шуме сумасшедшей птицы
годы, прожитые зря, –
Собирая острые осколки света,
гребнем в мягкую волну –
Незаметно въехать сквозь пространство лета
в солнечную тишину.