У продавщицы Тамары
В последний месяц было пять мужчин.

Один был не молодой, не старый,
Врач-логопед, грузин.

Она продала ему пачку «Данхилл»,
Они договорились погулять.

Она сказала ему: «Мой ангел»,
Ложась на кровать.

И вот теперь, когда она одна,
В её комнате белоснежная тишина.
Она лежит на кровати, и её живот
Белый, как молоко, сладкий, как мёд.

Другой ухаживал за ней три дня,
Студент, жил с мамой, дарил цветы.

Требовал: «Будешь любить только меня»,
В минуты страсти переходил на «ты».

Тамара, раскинув руки, лежит одна,
В комнате белоснежная тишина,
Белая тишина, и её живот,
Как молоко, как мёд.

С третьим познакомились в кафе «Интрига».
Угостил вином, улыбался, шутил.

Командированный, с акцентом, из Риги,
Утром вежливо утюг спросил.

Гладил брюки и насвистывал незнакомое…

Тамара все выходные проводит дома,
Ложится и не встаёт, одна.
Над головой склоняется тишина,
Нежными пальцами гладит её живот,
Как молоко, цветущий во тьме, как мёд.

Она в молодости работала в цирке.
Глотала шпаги. Профессия от мамы.

Цирк распался. Занималась стиркой.
Разносила письма и телеграммы.

Четвёртый приехал в Москву за ней.
Любит со школы, звал обратно.

"Прошлое для меня – это мир теней",
Так и сказала: «Мир теней», целовать не надо.

В её комнате белоснежная тишина,
Тамара лежит одна.
Ангелы глядят на её живот,
Пьют его, словно мёд.
И что-то острое рядом с ним представить нельзя,
Даже представить нельзя.

Тамара, зачем ты пошла туда, куда пошла?
Зачем ты стояла долго, не шевелясь?

О чем просила, смеялась твоя душа,
Смеялась, как девочка, чего же ты дождалась?

Пятый был скучен, невыразимо сер.
Она не узнала ни имени, ни кто такой.

Чем он прельстил тебя, был ли он не как все?
В воздухе сером он рисовал рукой.

А острое рядом даже представить нельзя...
Куда ты летела, куда выгибалась ты,

Когда на полу, в чём-то чёрном и липком скользя,
Шептала беззвучно и улыбалась ты?

В комнате Тамары белоснежная тишина.
Тамара одна, а вроде бы не одна.
В комнате образ, зияя, стоит святой,
Воздух и свет в победе над пустотой.
Слёзы и счастье, радость моя душа,
Тихо на свет, медленно, не дыша.
Светом увенчанный белый её живот,
Как молоко, белый, сладкий, как мёд...