* * *

Однажды вышел из тумана...
Конечно, немец, как всегда.
Он шёл по краю автобана
Совсем не так, как поезда.

На нём – защитна гимнастёрка
И яркий орден на груди.
А дождик лил, как из ведёрка!
Ах, эти летние дожди!

Вдруг вышла на берег Катюша,
И сразу кончилась гроза!
Наш фриц расправил плечи, уши,
И громко вылупил глаза...

Она была в пуховой шали,
Как белый лебедь у пруда!..
И все биндюжники вставали,
Как будто рельсы, в два ряда.

А Катя сразу разглядела
В том немце сизого орла –
Взяла его за парабеллум
И в плен сдаваться повела.

Они пошли, как в дружной сцепке,
Как сто ромео и джульетт,
Как Карл Маркс и Клара Цеткин,
Как их кораллы и кларнет...

И возле тёщиного дома
В плодово-ягодном саду
Им снился рокот космодрома
У всех прохожих на виду.

Горланя матерные песни,
Мой тонкий оскорбляя слух,
Над ними реет буревестник,
Но как-то низко – метрах в двух...

Чуток поодаль – леший бродит,
Русалка, лебедь, щука, рак...
Такой при всём честном народе
Устроили «Аншлаг, аншлаг!»!

Как говорили октябрята
Коммунистической поры –
Немного мата в три наката
Не портит красоту игры.

По переулку бродит лето,
Точнее, поздняя весна.
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет ни хрена!

Смотрел и я на это в шоке,
С биноклем стоя во дворе,
Как будто парус одинокий,
Как будто Ленин в Октябре.

Кипел мой разум возмущённый,
И я среди поникших трав
Ходил вокруг, как кот учёный,
Как не пришей, пардон, рукав.

И солнце яркое в зените,
И птицы в небе голубом,
Мне, как серпом по... извините...
Пусть будет просто «как серпом».

И думал я, невольник чести,
Что не воротишь время вспять,
И меньше, чем рублей за двести
Катюшу мне уже не снять...

Горел закат совсем некстати,
Но где-то в глубине души
Я верил, что сыграю с Катей
В «Спокойной ночи, малыши!».

И как сказал ямщик когда-то
На Волге-матушке зимой –
Заполучи, фашист, гранату!
Бери шинель, иди домой!

Пожалуй, я начну сначала
Свою считалочку, друзья.
Туман сгустился у причала.
А из тумана вышел... я.

* *