Серёжа Катю называл «Моя Бомбина"
За якобы бестыжий взгляд
И голос (Голос был озороват).
Уже за это только им была любима
Бомбина.

Однажды эта пара шла от парка к дому.
Вдруг остановилась: на пути лежало тело.
"Возможно, кома!» –
(О, Серёжа был интеллигент!)
"Скорей, напился" – возразила Катя –
Игривая – оправив платье,
Добавила – «Я это тело знаю, это мент
Из нашего двора. У них всегда по пятницам вот так:
Сперва чего-то ходят, а потом – фигак –
Валяются».

"Какая умница!" – подумал про себя Серёжа, –
"Юдифь! ... Нет! ... Афродита!"
И улыбнулся. И Катя улыбнулась тоже.
И тело стало.. Ну, не то чтобы забыто..
Нет. Стало частью флоры.

В этот миг Андрон Романыч
(Тоже милиционер навеселе)
Влачится вдоль кустов.
Вдруг видит: «Бог ты мой! Васёк Шерстов
Из Управленья «Ц», участок 7,
Лежит! Возможно, кома!
И эти двое ... сомнительных.. уйдут!
Стоять!!!» – испарина на лбу Андрона,
И вздуты вены.
Он руки тянет к кобуре.
И шумно дышит.

Серёжа – он внутри своей вселенной,
Он крик весьма земной не слышит.

И хлопнул выстрел. И Серёжа пал.
И с губ его слетело лишь: «Бомбина,
Твоя улыбка – как картина
Рафаэ...» – и голос в бульканьи пропал.

Вдруг тело, что пластом лежало, оживает.
Встаёт, трясясь, напоминая ветчину,
Глаголет: «Так! Куда! А ну!"
И полубессознательно стреляет.

Андрон Романыч падает.
И с губ его слетает: «Васёк, ты что?!"

Васёк шатается, теряет равновесье,
Цепляется за воздух, и.. тоже падает.
Да как-то неудачно, виском в откос,
Короче говоря, исход летальный.

"А что же Катя?!» –
Пылает вдумчивый читатель.

Здесь Катя поворачивает лик
На камеру, в анфас. И говорит:

"Я понимаю, грустно. Три мужчины
По пьяной лавочке..
Но я – зороастрийка.
Я в смерть не верю. Все переродятся.
Серёжа станет бабочкой.
А эти – морскими крысами оборотятся
Или
Пребудут в изначальном виде.
И, значит, места нет моей обиде
В лучах гармонии всеобщей».

Здесь мы ставим точку.