Уже несколько дней болела нога. Даже не то что болела, а как-то поднывала и подергивалась, причиняя постоянное беспокойство. «Неспроста это», – думал Готлиб, ощупывая и подтягивая тревожащую его ногу почти к самым глазам, но никаких видимых признаков болезни или повреждения не находил. «Ох, что-то будет, что-то будет...» – он высунулся наружу и огляделся. Низко неслись тяжелые тучи, сыпала колючая крупка, и по всей окрестности до самого горизонта взвихривал ветер кучи сухих листьев, словно норовил этим хоть как-то оживить умирающую природу. «И занесло же меня в эту Россию», – в который раз тоскливо думал Готлиб, зарываясь поглубже обратно в меховое надышанное тепло. Он закрывал глаза в надежде заснуть и увидеть во сне свою далекую теплую родину, яркие пахучие горные луга и пастбища, нарядные домики в долине, оставленных родичей и солнечное тепло – первое, что почувствовал, когда появился на свет.
Готлиб жил один. Он уже давно отбился от артели и стал вольным охотником, неспешно промышлял в одиночку и не стремился к сближению ни с кем, находя в этом горькое удовлетворение и рассматривая свою жизнь на чужбине как необходимое испытание судьбы. Правда, время от времени, особенно вот в такие бесприютные дни, он жалел об отсутствии подруги и даже подумывал, не предпринять ли какие-то шаги в этом направлении. Подругу, верную и заботливую подругу жизни, следовало бы искать в поселениях, там они покладистые и характером ровнее. Но Готлиб был несколько угрюм и заносчив, не хотелось ему вступать ни в какие отношения ни со старостами, ни с многочисленной родней будущей, к примеру, избранницы. Хлопот не оберешься. Изредка в его странствиях попадались ему такие же, как он сам, одинокие охотницы,- сильные, красивые, смелые,- но они были отчаянны и своенравны, а Готлиб не любил, когда им пытались помыкать и командовать. А то еще и капризничать начнет, упаси боже. Так и жил один.
Снаружи стало темнеть, и Готлиб решил до полного наступления темноты прогуляться. А повезет – так и добыча подвернется, неплохо было бы. Он пошевелил затекшей от долгого лежания ногой и выбрался под холодный ветер.
И вот тут это и случилось.
Он едва успел заметить огромную серую тень, стремительно и ниоткуда возникшую над его головой. Оглушительный удар схлопнувшегося пространства словно выдернул его из бытия, и Готлиб потерял сознание.
Очнулся он от резкого света, льющегося со всех сторон и от еще более резкой боли в ноге. Подошва словно горела огнем и была неимоверно тяжелой, как будто вся вселенная цепью была прикована к его ноге, и малейшее движение вызывало боль и недоуменный ужас. «Так и знал, что все это плохо закончится... Варварская страна... даже убить толком не могут...», – он обреченно закрыл глаза и стал ждать конца.

– Une puce?! Charmante! Невероятно!.. Государь будет доволен!

В небольшой зале вокруг ярко освещенного стола толпились нарядно одетые дамы и господа. Вооружившись – кто моноклями, кто увеличительными стеклами, – они пораженно разглядывали маленькое насекомое на специальной подставке в центре стола. Насекомое слабо шевелило лапками и безуспешно пыталось перевернуться. На одной лапке явственно поблескивала крохотная золотая подковка.

– Ай да кузнец! Ай да Левша!..

28.06.2006