ТАНГО



Астору Пьяццолло


На черной улице под кружевом заката
Они привычно – томно танцевали,
И вечер бликов в отблесках горбатых
Движенья легкие сопровождали
В ночь.


Кофейной тьмой дышали жабры улиц
И яркий свет метался в танце с мраком,
Как будто тесто с солью, с перцем, с маком
Месили в тесном ложе древних хлебниц,
Или на ложах купленных любовниц
Воскресло б семя выжженных смоковниц.


Они кружились в кружеве вечернем,
И платье красное с высокими разрезами
Взмывало ало—черным опереньем
И окружало кожными надрезами
Его встречавшее холодное презрение.


Живою кожей, смуглым слепком тела,
Воскрес из музыки любовный танец
И небо бросило ночной багрянец
На платье, что кружилось и летело,
На города вечерний глянец.


За бормотаньем пыльных каблуков
Бандонеон одышливо плетется
И жалоба его, как плач оков
В тюремном дворике под вечер раздается,
Но не обманет даже простаков:
Он сам с собою плачет и смеется,
Он знает сам, его ночной улов
На рынках утром быстро продается…


Тангейрос вновь глядит с вершины вниз,
Ее ж рука скользит по складкам тела,
Ах, как она к нему лететь хотела,
И вот он, этот гибельный карниз,
Шагнув к нему, она лишь вниз летела…


А он на цыпочках отходит, не глядит
На груду перьев из лохмотьев ткани,
И профиль неприступен, как гранит,
И взор его уносится в зенит,
Как вопль ее из выжженной гортани…


Ах, его руки, руки—шпаги, руки—крылья !
Они взмывали и разили в сердце разом
Стрелой отравленной, крылатой бандерильей,
Как острым жалом, иль безжалостною фразой…


Он смотрит холодно—угрюмо визави,
Чтоб не жалеть и не обнять, что было б слишком,
И кажется, забрызгана в крови
Его заиндевевшая манишка,
Но, видимо, исчерпана почти
Из сумерек воскресшая интрижка…


И танец стал как будто угасать,
Лениво—медленно течет его зигзаг,
Но кто мог знать и мог предугадать,
Куда его заманит лисий шаг !


Бандонеон довел чечётку до беды
И гнал её, как плот, широкой лопастью,
И грохотала бездна из воды
Для двух танцоров на углях у края пропасти…


Они танцуют у меня в груди,
В ладонях вечереющего сердца,
Гитарой брошенною бредит и гудит
Бандонеон заклятия твердит
Перед закрытой музыкальной дверцей,


То нервом скрипки, а то флейты нежностью
Бандонеон сзывает всю ватагу,
Чтоб показать искусную небрежность
Из стона струн с наждачною бумагой…



06.09.07.