Вечерело и, как ни банально, смеркалось.

Сигарета сменила другую, я устало читал в гамаке у огня. Было тихо, поодаль кувыркался мотылек, наслаждаясь собственным отражением в озере. Вода задумчиво пенилась у кромки.

Постепенно нарастая, возник шум. Это случилось не внезапно, а плавно и быстро. Приближалось что-то гигантское, что-то громкое и энергичное. И наверное – догадывался я на ходу, выползая ужом из гамака, – учитывая скорость, что-то летающее.

Задрал голову. Макушки деревьев, стоящих удобно не близко, не мешали обзору, лишь чуть недоуменно кивали. Темнели редкие облака, ранние звездочки подмигивали, как дебютантки.

Низкий мощный гул стал едва терпим, перерос в грохочущий треск, и небо покрыло, заволокло ребристой, хмурой цветом, ощерившейся длинными шипами и отростками, тушей, напоминающей осанкой, повадками и хвостом озверевшего динозавра, всего в огоньках, маячках и фонариках.

Это продолжалось какие-то секунды, и лоскут пространства очистился так же мгновенно, как и потемнел, но меня пронзило мурашками до ступней. Вросший в землю по стойке смирно, я до боли в затылке уставился вверх. И впечатления, и ощущения застыли на паузе сознания, я впитывал происходящее нервами.

Шум не стихал, переливался на все лады, кроме приятного. Мелькнула брюхом вторая зверюга чуть в стороне, за ней третья – снова над моей макушкой… Шахматный порядок, оторопело сообразил я очнувшейся эрудицией.

Их было семь. Счастливое число. Они уверенно синхронно двигались метрах в сорока над землей прочь от заката. Они были страшные и злые.

Не выдержав напряжения, я что было мочи заорал им вослед, вскинув руки вдогонку. Пальцы сами собой оттопырились бесовскими металлическими рожками. Своего крика я почти не слышал от звона в ушах, но рвал глотку так, что было больно. Бросил орать – засвистел и заскакал. Утомился, затих, слышу – поодаль человек десять, не меньше, верещат, как порезанные. Потом и с другого конца берега, ближе к дороге, парочка голосов весело пристроилась. Поддержали люди! Мы заливались соловьями, ревели, выли и вопили речевки еще минут пять. В изнеможении и эйфории, жаркий и мокрый, я рухнул на гамак, как в цирке. Першило, но было наплевать в таком восторге. Знатное диво!

Наши пацаны на клевых вертолетах шли топтать «Хизбаллу».