Белеет, вроде бы ещё белеет.
И стынет на большом ветру.
Произнесённый вслух, летит и не стареет,
И просыпается к утру,

И думает: «Ну, двести, триста
Каких-то там хрестоматийных лет…»
И, как назло, всё так же небо чисто,
И на волне чуть золотится свет.