От других не гудит пчелиный улей,
и мёд не проступает наружу.
От других – слова навылет, как пули,
холодный смех и холодный ужин.
От других стена, а с ним иное –
окно, распахнутое в середину лета,
и кино, цветное, но почти немое,
потому что слова звучат нелепо
там, где губы для утоленья жажды,
а мёд, чтобы не умереть от голода,
и если до него она растворялась в каждом,
то этот в ней – разноцветьем всполохов.
От других – нет имени, и даже запаха,
выжжена плоть, и тело выжжено.

Но душа, умытая и отплаканная,
лишь ему на выдохе – Выжила! Выжила!