Я думал, что умру, и я и вправду умер.
Я кем-то был и чем-то дорожил,
И две-три ноты в окаянном шуме
Я слышал иногда, пока я жил.

То музыка – о, нет. Всего три ноты,
Случайный отголосок, жизнь моя.
По вечерам, когда я шёл с работы,
В кустах царицынских я слышал соловья.

Он пел, как будто всё ему доступно,
Как будто славная мелодия его
Рождалась вместе с ним ежесекундно
Из веток, тишины, из ничего.

И нищета моя, три звука честной песни:
Хранил тебя и, кажется, любил.
И соловьиную малиновую бездну
Тропинкой смертной тихо обходил.