МСТИТЕЛЬНИЦА

1

Не щадя живота своего


Он красив, как настоящий мачо. И он завораживает, как настоящий артист. Он и есть настоящий артист, если умеет в этой суматошной столице собирать полные залы примерно раз в неделю. Люди бросают свои заботы и топают на концерт Илюшеньки – светловолосого, ловкого, талантливого... Очаровашка, конечно... Как много очаровашек в белокаменной... Жаль, что популярных песен не поёт, а только бардовские.
Даша смотрела на гостя во все глаза, не реагируя на тихие замечания сидящего рядом мужа.
- Я сейчас думаю, что неплохо бы включить в репертуар что-нибудь новенькое, из другого жанра. Подготовил небольшое классическое вкрапление в мою доморощенную программу. Хотите послушать? – Илюша обращался именно к Даше, и она не могла понять, смеётся он над ней или действительно заинтересован её мнением, потому что самой Дашей такого изумительного человека в данный момент заинтересовать трудно: лицо отекло, покрылось пигментными пятнами, да и живот уже под самый подбородок...
- Вы меня спрашиваете? – всё-таки скокетничала она. – Конечно, хочу.
- Опять на вы? – посетовал он. – Уж если вошла во взрослую компанию, будь добра соответствовать. Вот мать наша – она бы оценила... По форме собрать помогла бы...
- Я думаю, вы... Ты и сам соберёшь ещё лучше. – возразила Даша.
- Да уж соберу как-нибудь. Но что ни говори, а мне лично мать очень дорога. Нехорошо у вас с нею вышло.
- Закрой тему, – сказал Андрей, потягивая пиво, – не травмируй юную даму, находящуюся в столь интересном положении. Уж как вышло, так вышло, плохо, конечно, сам переживаю, но знаю, что мать наша не пропадёт. Зайдём потом ко мне и отправим ей привет по «мылу». Но потом. А теперь пой давай. Дама ждёт...
Андрей был не менее интересен для Даши. Будь у неё такая возможность, не смогла бы сделать выбор. Он тоже однокашник бывшей жены Николая, а теперь стал большой административной шишкой на телевидении, всеми региональными компаниями командует. Темноволосый, большеглазый, и по всему видно – очень сильный мужчина. Только с милыми ласковыми манерами. И голос воркующий... Заговорит – всё отдашь. Тем более, когда он говорит о приглашении Даши на съёмки передачи для беременных...
Как будто специально муж знакомит её с людьми из прежнего окружения... Причём, окружения не его, а жены бывшей, – досадовала она. Как будто своего нет... А наверное и нет, – вдруг подумалось ей. Откуда у него были бы такие друзья? А у бывшей жены – это да... Она интересная... Зато я моложе! И красивее! И умнее! Ни фига она не умная. Такие мужики были вокруг... Да я на её месте хоть одного такого захомутала бы обязательно!
- Правильно! – горячо поддержал Андрея Николай. – Пой давай.
- Я присмотрел один романсик Верстовского, а когда уже аранжировал, моя Танюха меня обсмеяла – и вся работа насмарку. Ты что ж это, говорит, на женские романсы перешёл? И правда ведь женский. Вот, чтобы даром труды не пропадали, хоть вам исполню.
И он заиграл вступление – капризные аккорды и резкие речитативные возгласы гитары были так хороши, что самого пения даже не ожидалось. Зато уж грянул голос – как гром среди ясного неба!

Старый муж, грозный муж!
Ненавижу тебя, презираю тебя!

«Ого, как Николай напрягся. За живое, что называется... Ну, ничего, это ему полезно... Чтобы не расслаблялся.» – Андрей улыбался, видя, что у новоиспечённых супругов реакция на музыку абсолютно противоположна. – «Может, и правда, и нужно мстить в этой жизни всем и за всё. Свою территорию необходимо блюсти... Огораживать... Похоже, эта прыткая девушка пышно украсит наш ностальгический визит в родную общагу... Странно, что Комендант Иваныч их сюда вообще пустил, да ещё в ту же комнату... Как здесь хорошо бывало когда-то! Мать наша – она бы обязательно покормила нормально... Что это за кабачки по-пионерски...» – он тронул вилкой подгоревший кружочек на тарелке, роняющий крупные семечки и не менее крупные капли вонючего растительного масла, и брезгливо поморщился. «Андрюша у нас гурман!» – смеялась когда-то староста курса... Мать наша. Крута, конечно. Но все знали, что это правильно. «Таааак, – говорила она перед началом занятий, – Петюнчик, иди на Тверской, бухай дальше, ты, Цибик, не лезь со своими дурацкими вопросами, не мешай профессору, а ты, Андрюша, не стесняйся, спрашивай, профессору понравится...» Настоящая мать, хотя она постарше нас всего лет на пяток... «Тебя, Андрюшенька, на десяточек лет постарше... Так что не обливай мою дверь джином с тоником, ничего у тебя не выгорит... Понял?!» Понял. Только и сорвал один случайный поцелуй, да и то по глубокой пьянке. Илюха тоже не уставал под мамку клинья бить. В прощальный вечер напился и с отчаянной наглостью вдруг обнял её за... Чуть не подумал – задницу... Она его по морде, а он терпит эти, надо сказать, неслабые побои и не отпускает... Еле оттащили, когда она заверещала уже умоляюще. Оттаскивали Илюху однокурсники, а вовсе не родной муж, сидевший рядом. Он, Коля, сидел и глаза прятал. Типа ослеп.
После окончания песни только Даша смело зааплодировала.
- Ну, вы как хотите, а я пошёл за водкой. – Поднялся обиженно призадумавшийся Николай.
- А правильно! – подхватил идею исполнитель, упаковывая драгоценную гитару в чехол. – Хватит песен на сегодня. Только лучше вместо водки хорошего пива купи... Твоё пиво – дрянь, уж извини. Да вообще... К такому дню могли бы подготовиться и получше. – Он кивнул на заставленный немногочисленными дешёвыми закусками стол.
- Мы вообще-то свадьбу уже сыграли, ещё там, в Барнауле, и ещё до развода... – Даша потянулась на стуле, поглаживая развеселившееся дитя в животе, и улыбнулась: – Весёлая была свадьба.
- Ничего себе, – изумился Андрей, – да я бы на её месте или заявление забрал из ЗАГСа, или подал бы в суд на возмещение морального ущерба! Второе в любом случае сделал бы... Каково ей было, представляю...
- Они в принципе давно вместе не живут, правда, Коля? Так что ей наверняка всё равно, женились мы или нет.
- Сколько лет вы прожили вместе, а, Коль? Лет двадцать? – спросил Андрей и перевёл разговор, не ожидая ответа: – Пиво покупай типа «Гиннес», а водку... Не знаю, мне всё равно, я пиво буду. Водку – нет. Илюха тоже водку не хочет. Так, может, не надо?
- Куплю и сам выпью.
- Ты же пить бросил, – улыбаясь, напомнила мужу Даша.
- Сегодня – можно. – ответил он.
Даша не возразила.
Настроение Николая по неизвестным причинам омрачилось до последней степени... Впрочем, известно всё. Хотел похвастать перед друзьями бывшей жены своей новенькой, как копеечка, то есть предельно молодой девчонкой, и способностью к плодоношению – особо... Пригласил на бракосочетание... А они посмеиваются что-то... На новый головной убор намекают... Перхоть предрекают от спиленных рогов...
Возвращаясь с полными пакетами напитков, он не взял лифт, вместо этого медленно поднялся на седьмой этаж по широкой, выщербленной ногами начинающих писателей широкой лестнице. Почему-то вдруг тяжело дался ему этот подъём. Пятьдесят лет... А ей – восемнадцать... О чём он думал, на что надеялся? Ведь прав Андрюха, тысячу раз прав... И была бы эта девочка лучше проверенной многотрудными годами жены, была бы хоть красивее, что ли... Нет, ни одного достоинства, перекрывающего достоинства Валентины, у Даши нет... Только молодость, но в данном случае достоинство ли это?
На площадке седьмого этажа он увидел Андрея, который курил, облокотившись на перила и разглядывая лестничный пролёт, забранный мощными панцирными сетками.
- Будешь? – протянул Николаю пачку «Парламента».
- Нет, бросил.. Мне теперь здоровье беречь надо...
- Повезло тебе с профессией, реставратор роялей, – словно продолжая какую-то отзвучавшую тему сказал Андрей всё ещё трудно дышащему Николаю, – она не настолько творческая, чтобы сойти с ума... Интересно, сколько несостоявшихся писательских мозгов размазалось по краям этой бездны, пока начальство придумывало для нас такие батуты? Вот вижу сетку. А всё равно тянет прыгнуть...
- В нашей профессии трудятся несостоявшиеся музыканты, так что им сетки тоже не помешали бы... Это вообще психи... Все их юношеские амбиции сломаны об колено, как говорит моя жена...
- Да полно, разве твоя Даша такие слова знает? – с плохо скрытой ехидцей ухмыльнулся Андрей.
- Бывшая жена, – уточнил Николай.
- А-а-а... Ну, купил?
- Купил, пойдём.
В комнате было тихо. Или почти тихо. В тесном общежитском уюте, в кресле, притулившемся к холодильнику, блаженно раскинулся Илюшенька, а около, на полу, преклонила колени восхищённая Даша. Узкие артистические брючины время от времени подёргивались, судорожно сжимая и без того едва поместившийся между ними обременённый Дашин живот. Даша же, ничего не замечая вокруг, угощалась с несказанным наслаждением.

2

БОРЩ

Серёжка всё время вытирал почему-то её нос, а не щёки, по которым катились слёзы. Валентина морщилась, отодвигала его руки, но он упрямо захватывал платком швыркающую носопырку, нажимал двумя пальцами и выстраивал насмешливую гримаску брезгливости на младенчески голубоглазой, по-цирковому подвижной рожице. Одновременно он пытался воткнуть ей в ухо наушник от плейера «ipod-mini», всячески рекомендуя дурью не мучиться, а послушать такую прекрасную музычку, как КАРМИНА БУРАНА...
- Или что тебе включить: трэш-метал или деф-метал? – нетерпеливо домогался ответа он.
- Отстань ты, линуксоид хренов... – заулыбалась она, наконец. – Убери свой плейер из-под мини...
- Не реви, вот опухнешь, и он не поверит, что тебе без него живётся весело... – Сергей заговорил вдруг серьёзно и даже строго: – Ты для себя всё точно решила или нет?
Слёзы снова хлынули.
- Ну вот... – он потянулся за платком и получил шлепок по руке.
- Конечно, решила! – сквозь рыдания выговорила она. – Такое разве прощают?
- Бабы ещё не такое прощают, – фыркнул он, – особенно когда им лет под пятьдесят... Они прощают то, что мужик не простит никогда. А то, что ты задумала, будет точно уж бесповоротно.
- Пусть! – решительно сказала она. – Почему я должна прощать такое? Или я не мужик?
- Да ты – два мужика... – захохотал Сергей. – И четыре танка!
- Вот гадёныш! – всхлипнула она, снова улыбнувшись.
- Ну, сама посмотри – шары красные, нос опух... Точно не поверит...
- А пусть думает, что это были слёзы счастья...
- От оргазма, что ли? – фыркнул он.
- Ой... Ну можно хотя бы сейчас обойтись без этих пошлостей?
- Короче, так. План будет такой... Ну вот!!! Потеряла время! – Сергей впал было в панику и вдруг удивлённо замолчал.
Ещё не отзвенело в прихожей, а Валентина прямо на глазах распрямилась, как слегка примятое жизнелюбивое растение: слёзы мгновенно высохли, глаза засияли. Она уже ринулась открывать входную дверь, но Сергей почти испуганно схватил её в охапку и слегка даже потряс, приводя в чувство.
- Так какой план будет? – прошипел он.
- Импровизируй как угодно, я подыграю, сам придумай что-нибудь. – был ему быстрый ответ.
Через секунду она уже ворковала своим низким, с хрипотцой голосом:
- Здравствуй, Коля. Ну, и что же ты тут забыл?
- Тебя забыл.
- Ну, это общеизвестно... Возраст... Склероз...
- Поговорить хочу.
- О как... У нас что же, появились общие темы для разговоров? – изумилась она. – Как помню, двадцать лет назад их тоже не было.
- Вот это тема и есть. Всё-таки мы десять лет были законными супругами, а перед тем ещё семь лет проверяли чувства совместной жизнью... Вот об этом и поговорим.
- Да, – согласилась она, – маловато мы их проверяли, эти чувства... Плоховато, вернее.
- Накормить бывшего мужа можешь?
- Могу... – Валентина пожала плечами: – А что, пионерки нынче мужей не кормят?
- Кормят. Правда, не часто, и часто не досыта.
Борщ, отлитый из огромной кастрюли в до боли знакомую жёлтую эмалированную миску уже благоухал на плите, а Валентина всё молчала. Наконец она удовлетворённо хмыкнула:
- Так ты ей денег на хозяйство давай. Я-то всегда немного, но зарабатывала, а она со своим монстриком так сидит... Ну, что ж... Сама добивалась... Теперь уж нравится – не нравится, соси, моя красавица, как говорит один мой друг-линуксоид...
- Почему это с монстриком? – взвился Николай. – За такие слова и ответить можешь.
- Уж я отвечу, не беспокойся, – засмеялась Валентина. – Я ж писатель, у меня интуиция. Если бы ты меня читал, давно понял бы, что слово моё крепко. Вся эта история много лет назад записана, когда мокрощелка твоя ещё пешком под стол ходила.
- Ну, про монстра ты со зла...
- Анекдот есть такой, – улыбнулась Валентина. – Две проститутки ругаются, орут друг на друга: Ты воровка! – Да ты сама клиентов обчищаешь! – Ты сука старая! – А ты минет делать не умеешь! – Чтоооо??? Ну, это ты со зла...
- И про минет знаешь?
- Хе-хе. Илюшина мобила рядом на столе лежала, не так ли? Я всю прелюдию слышала. Да и постлюдию тоже. Помнишь окончание вашей трогательной встречи? Это он у меня спрашивал, не вернуть ли мне хозяина. И ты догадался, что я ответила? Не-не-не, сказала я, положите где взяли. Они и положили.
- Интуиция у неё... Значит, это ты всё подстроила?
- Ага... И девочку твою, конечно, тоже я уговорила. – Валентина расхохоталась: – Представляю, какое у тебя было выражение лица при виде этой картины. А сам-то... Морда... – почти ласково пожурила она бывшего мужа. – Меня-то в какой беде бросил?.. Без денег, при парализованной матери... – Она в который раз внимательно оглядела дверной проём.
Николай с преувеличенным увлечением хлебал борщ, прикусывая дольку чеснока.
Но всё-таки не выдержал, спросил:
- Уверена, что монстрик?
- Стопудово. Чикатило покажется ангелом.
- Да ты меня ненавидишь просто! И запугиваешь! – Николай бросил ложку. – С чего это у меня должен был родиться монстр?
- Вот недоумок! Да с каких шишей у тебя-то? Ты кроме синяков на теле ничего даме не оставляешь! Пропил давно и эрекцию, и эякуляцию! Как же долго он собирается!
- Кто куда собирается? – по инерции спросил Николай.
- Да Cерёжка на работу... Опять опоздает, подлец! Серёжка! Ты собрался или нет?
И тут пришёл черёд Валентине потерять дар речи.
Сергей появился незамедлительно, закрыв дверной проём своими ста девяноста пятью сантиметрами роста, и с недоумением воззрился на сидящего перед ним ста шестидесяти пяти сантиметрового Николая. Николай же видел перед собой только длинные голые ноги и руку, почёсывающую причинное место...
- Гыыыы... – сказал Серёжка. – Так вот ты какой. Ну, привет. Как у нас борщец? Правда, ничего? Подогрей мне две порцаечки. – обратился он к мило заулыбавшейся хозяйке.
- Куда ты в себе еду складываешь? – засмеялась она, похлопав его по впалому животу. – Вокруг позвоночника, наверное? Ведь только что поели... И ты на работу опаздываешь. – напомнила как бы строго.
Но необъятная кастрюля уже появилась, и жёлтая эмалированная мисочка тоже.
- Так у меня джинсы мятые... Я же говорил!
- Она мужские брюки никогда не гладит! Не умеет со стрелками, и учиться не хочет. – попытался съехидничать Николай.
- Нах мне стрелки на джинсах?! – удивился Серёжка. – Может, ещё зарубки на члене сделать?
- Уже поглажены... Без стрелок! – поспешила добавить Валентина.
Тем временем жёлтая мисочка обнаружила голубые цветочки, отдав ароматное содержимое вместительной тарелке из свадебного подарка на двенадцать персон... За двадцать лет от сервиза она одна осталась. Да ещё супница. Ещё бы! Какими насыщенными были эти двадцать лет! Восемь лет запойного пьянства... Каждый день – в свинью... Потом вроде бы угомонился Николай. Пить он, конечно, не бросил, но пил не допьяна. Однако посуда уже значительно поредела. А допьяна пить время не позволяло... Наступила безработица... Вот тогда были «съедены» все золотые украшения, подаренные Валентине бабушками и тётушками, так – по колечку, по колечку и снесли всё барыгам... Сам Николай Валентине украшений не дарил. Даше подарил. Бриллиантовое колечко, не тяп-ляп... Ну вот. Восемь лет запойного пьянства, года четыре – полнейшее безденежье... Когда ж оно было, счастье-то? А может, мальчика-то и не было?
Оказывается, Валентина уже давно выговаривала наболевшее вслух. Как хорошо, что её остановили! Она уже и расплакаться приготовилась – привычка выработалась рыдать над воспоминаниями.
- Ну что, готово? – Сергей одёрнул коротковатую майку. – Дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева?.. Гыыыыыы! Доедай быстрее. Я сейчас вернусь, и чтоб тебя тут не было. Ты мне аппетит портишь. Надо бы одеться всё-таки, а то Кегля уже намеревался мне член отгрызть.
- Где он, кстати? – забеспокоилась Валентина.
- Дрыхнет, наверно, и опять на нашей с тобой постели, сволочь. – ответил Сергей. – Пошёл я его выгонять.
- У тебя собака появилась? – спросил Николай.
- Щенок. Четыре месяца.
- А длинному щенку сколько лет?
- Длинному девятнадцать.
- Мстишь?
- Сначала – да. А теперь – нет. Ты прав. Молодёжь – она лучше. И пяточки у них гладкие, и в любом вопросе можно с ними чувствовать себя уверенно... Хотя... Не в каждом случае. В твоём – да... Брат и сестра по разуму... – хохотнула она. – А в моём – труднее. Серёжка такой умный, зараза. И самостоятельный. Ну, я тоже, как говорится, расту над собой... Стала бабушкой продвинутой, «удаффком» читаю...
- Что читаешь?
- В интернете сайт такой... Долго объяснять, да тебе и не надо. А я теперь настоящий падонак. Именно так, с одной буквой «о». Бабушка-падонак... Звучит!
- Скажи, зачем ты Дашку подставила? Чего добивалась? Чтобы я вернулся? Ну, вот он я. И что же теперь делать?
- Выпей яду. – посоветовала она.