Однажды, в ЦДЛ, я спел «под восьмерочку» эту песню. У меня и сомнения не было, что кто-то может принять это всерьез, как «блатную лирику» – на мой взгляд, ирония, пародийность, здесь очевидны, и обозначать это (сноской ли, в подзаголовке ли) – каким-нибудь термином (вроде: «шутка") – мне казалось излишним и – не очень уважительным по отношению к читателю, мол, я его за дебила держу. Весь зал так и понял (да, впрочем, у меня с этими текстами никогда проблем – с пониманием – не было). Но, вдруг, один из зрителей крикнул из-зала: "А ты сам-то, там, на зоне, был?..» (читай: « Как-то не сложился образ уголовника... тогда уголовники не носили носки"). Объяснять ему что-то "про шутки» и «пародии» было бессмысленно. Я ответил со сцены: «Ты там гостем был – пришел и ушел, – а я там родился» (что – чистая правда). Весь зал засмеялся, и больше этого голоса не было слышно.
Есть «остряки», которые, после каждой выданной «хохмы» поясняют: «шутка». Я уже, как-то, на АРИФИСе – уже после отзывов на слишком серьезно воспринятый текст – повесил вместо названия «ШУТКА»
А «Песня шикотанского уголовника», так же, как и вышеприведенный текст, вошли в сделанный мной в Мюнхене – в самом нач. 90-х, для радио «Свобода» – цикл «ЗАЛИПЛЮР» (За литературный плюрализм). Там было много таких текстов – «с носками» и с «искупацца» (албанского еще и в помине не было, просто люди так говорили, а я так иногда писал).
На Шикотане я был. Работал. И там и написал эту... (уточнение для Антика) «шутку-юмореску». И там ее так и воспринимали. И претензий – ни докеры , ни уголовники – не предъявляли: для них все было узнаваемо. И с чувством юмора у них было чуть лучше, чем (иногда) на АРИФИСе.

Что ж, буду делать сноски, типа: «чистю наган» *
_______
        * чистой воды дуракаваляние...