Иногда начинаю подозревать, что редактор – это не профессия, а склад мышления. Даже если редактируешь какой-нибудь не слишком широко известный в узких кругах журнал и свою работу, судя по кухонным разговорам, не любишь, даже на досуге порой нестерпимо хочется взять красный карандаш и прямо по монитору вносить правки во всё, что читаешь. Итак, несколько советов, как подручными средствами улучшить свои тексты, выведенных методом проб, ошибок и чтения большого количества чужих опусов (специально для авторов, считающих себя новаторами и ниспровергателями авторитетов, напоминаю: даже чтобы нарушать все мыслимые правила, надо их знать).

1. 90% рассказов начинаются с того, что наступило утро и главный герой проснулся (если речь о так называемой современной прозе, то наверняка с бодуна и от телефонного звонка). С одной стороны, это вполне логично, потому что если утро наступило, а герой не проснулся, это уже то ли чёрная комедия, то ли зомби-хорор, в любом случае, жанр на любителя, а если герой проснулся, а утро так и не наступило, то тоже что-то не особо массовое. Но с другой (памятка автору: начинать предложение, а тем более – абзац с «но» вообще-то неправильно) налицо парадокс, потому что каждый автор при этом хочет написать что-то новое. Герой – это не офисный служащий, который должен явиться ровно в девять ноль-ноль, иначе штраф, вызов на ковёр к начальству и увольнение. Ему ничто не мешает показаться на глаза читателю в два часа дня, полпятого вечера или даже после полуночи.

2. Если герой – человек или представитель какого-то общеизвестного биологического вида, то читатель вполне в состоянии представить его анатомическое строение, и в описании надо заострять внимание только на его личных особенностях. Читатель в курсе, что у среднестатистического человека две ноги, и количество конечностей героя стоит упоминать только если оно отличается от нормы.

3. Принцип «Жопа есть, а слова такого нет» годится только для анекдотической Марьиванны. Решать, есть ли в мире ваших героев эта часть тела, вам, но если существует она, то существует и слово, её обозначающее. Это относится не только к частям тела, ругательствам и малоприличным словам, но и к любой детали создаваемого мира. Если герой сморкается, то он именно сморкается, а не облегчает нос посредством платка, а если выпускница института благородных девиц спотыкается и падает, она всё же говорит «Ой!» или, в крайнем случае, «Блин!», а не пользуется большим петровским загибом. А сексуальная сцена с участием таких органов как писечка и пипка вызывает чаще смех и недоумение, чем те чувства, ради которых она сочинялась.

4. Многоточия... после... каждого... слова... Ассоциируются скорее с астмой и прочими дыхательными проблемами, чем с богатым внутренним миром, который автор пытается ими продемонстрировать. Он, кстати, гораздо лучше демонстрируется словами, чем паузами между ними (умение одним многоточием сказать больше, чем многими страницами текста, мало кому дано и является скорее исключением). Если вы всё же употребляете многоточия, учтите, пожалуйста, что оно состоит из трёх точек, а не из стольки, сколько вам не лень поставить.

5. Писать предпочтительно о том, что знаете. В смысле фактической стороны истории. Если психологические детали некоторые авторы воспроизводят вполне достоверно, то в быту героев нередко окружает клюква редкой развесистости. Автор, живущий в центре столицы, как правило, довольно неуклюже описывает реалии глухой провинции, основываясь на опыте единственной в жизни поездки в Капотню, а быт раковых больных (начинающие авторы очень любят награждать героев этим заболеванием, считая, что это добавляет драматичности и правдоподобия провисающей истории; при этом рак является своего рода признаком тонкой душевной организации героя: почему-то считается, что сволочи им не болеют) в исполнении человека, ничем, кроме насморка, никогда не хворавшего, кажется совершенной фантасмагорией.


Продолжение следует.