Я рождён для земли, а она для меня
Унавожена и суждена.

В переливах большого, сухого огня
Ты мне мать и жена.

Чтобы плечи летели, и в небе густом
Мне не боязно было и впредь,

Заключён я до капли в дыханье простом,
Но в земле мне дано умереть.

Сяду на табуретку, плесну кипятку,
Прислонюсь головою к стене,

Потому что всё раньше не так, на бегу,
И теперь отдышаться бы мне.

Потому что теперь земляной потолок,
Земляные сухие часы,

И нестарая мать вышивает платок,
И отец встаёт на весы.