Где вы, мать и отец,
В перевёрнутых улицах
И в простых деревянных углах.
Вот и вы, наконец,
Осязаемы и при делах.

Вы честнее и твёрже,
Бесстрашней и многое что ещё,
Что ни выцарапать, ни попросить.
Мне не сердцем, а кожей
Вас отныне любить.

Луч горит, и увидишь
Его бесконечное лезвие,
Что не пройдено было до дна.
Между тем, долгожданная, трезвая
В дом войдёт тишина.

Раньше были бесплотные,
Сонные, близкие, мнимые,
За газетой, с едой.
Что ж, теперь – близорукая, неотделимая,
Честный, грузный, седой.