«За други своя»
и за Родину-мать,
за всё, что любил,
час настал умирать.

Хмурит небо тучи-брови
над пролитым морем крови.

И вздрогнула степь…
Сердцем юный солдат
закрыл амбразуры
смертельный квадрат.

Кружит ворон утром ранним
над вчерашним полем брани.

В орбите таращится
ворона глаз.
Стервятник крылами
касается нас.

Но ему не видеть дани –
павших ратников Рязани.

В огромном безмолвии
вечная синь,
и горько вздыхает
седая полынь.

Воронью, хотенья против,
не клевать славянской плоти.

Склонились в тревоге
над ним ковыли,
и степь прижимала
к широкой груди.

Ночью месяц в небо вышел.
Берег речки стон услышал

Сигнальной ракеты,
малиновый свет
зажёг над равниной
тревожный рассвет.

С тяжким вздохом у ракиты
воевода встал убитый.

И видело солнце
рассветным лучом -
пулей навылет
он ранен в плечо.

В лютой сече убиенный,
поднял меч и щит червленый

И слышали травы
вдали и окрест –
он сбор протрубил,
как архангел с небес.

И равнина застонала -
вся дружина в поле встала.

И видело солнце
рассветным лучом,
как вздыбился конь
под лихим трубачом.

Под хоругви, под святыя
супроть грозного Батыя.

Солдат обессилел.
Он кровью истёк,
Но шепчет Россия:
- Мужайся, сынок!

А с рассветом чуткой рани
рать растаяла в тумане.

И слышит травинка,
и слышит листок,
как шепчет Россия:
- Спасибо, сынок!

С тех времен в боях с врагами
рать, дружина рядом с нами.

.