Он мне снился.
Он тщился надо мной,
надо мной, бестолково
исковерканным,
обозначивал странное –
отторгнутый строй
чумных дум,
отлетающих с клекотом.
Как же трудно принять
малодушную роль –
передел исступления нервного!
Как же трудно понять
судьбоносную боль
в элементах тщедушества грешного…
Он мне снился.
Он – мой заповедный герой,
мой спаситель, указчик на тленное,
исцеляющий скальпелем, чуткой иглой
на душе оперение бледное.