Смена выдалась тяжелая: еще вечером вырвало прокладку на шламопроводе, и всю ночь Александр Сергеевич проработал с лопатой и тачкой. К утру ноги почти не держали, а пришедший не в духе (ну, недолюбливал он Александра Сергеевича за «дворянский снобизм») начальник участка устроил «показательную порку» за «лентяйство и наплеватизм» в отношении рабочего места. Александр Сергеевич обиделся, было, но еще с полуночи в голове звенела и просилась на бумагу пронзительная строка, она и поддерживала тонус.
Уже последним из смены, наскоро ополоснувшись в душе, поскальзываясь на холодном каменном полу, Александр Сергеевич поспешил переодеться в цивильный фрак, нахлобучил цилиндр и кинулся на конку. Опоздал он совсем немного: издевательски подсвечивая красненькими задними габаритками, экипаж уже скрывался за поворотом. Пришлось плестись пешком, на извозчика не хватило.
- Дорог частный извоз в царской России. Сатрап наш царь, не думает о народе! – всю дорогу размышлял Александр Сергеевич, – Вот наступит светлое «завтра»...!
Домой Александр Сергеевич пришел уже в десятом. Наташенька опять не встретила, хотя уже не спала – сидела у компьютера. Александр Сергеевич со вздохом поставил на плиту чайник и крикнул в глубину квартиры:
- С добрым утром, Натали! Ты завтракала?
В ответ раздалось почти стандартное:
- Нет еще. Не успела. Устрой что-нибудь сам на двоих, душенька, я в «одноклассниках»!
Пока Александр Сергеевич «устраивал» яичницу с гренками, варил кофе и накрывал на стол, звенящая прежде строка перестала казаться такой яркой, какой была сначала. Тем не менее, после завтрака Александр Сергеевич полусонно прошел в кабинет, очинил перо и приготовил бумагу. Тут вбежала Натали, с размаху плюхнулась к нему на колени и защебетала:
- Пусик, сегодня бал у Балконских. Пойдем? Будут великий князь с княгиней, вицеканцлер и кавалергарды. Мне девчонки кинули мессагу, звали потусоваться.
- Какой бал, Наташенька? Мне же опять в ночную! – грустно ответил Александр Сергеевич, снимая Наталью с колен. – Сейчас пару строчек напишу – и спать!
Наташа легко упорхнула к своему виртуальному общению, а Александр Сергеевич наконец записал заветную строку и, погрызывая перо, задумчиво зафиксировал взгляд на трещине в штукатурке:
- Сейчас – сейчас!...Любовь, ...кровь, ...морковь, ...свекровь.... Ускользает чертова рифма! Ускользает.... Ускользает....

... Почему-то дальше не писалось.