* * *

                               Не вернётся в чашу молоко восторга,
                               На устах вишнёвых лишь помедлит миг.
                               Затоскуют черти, брошенные Богом,
                               Затолкутся в рёбрах, вырывая крик...

                               Кто сумеет это сотворить в трамвае
                               Ясным днём и даже на ходу в такси,
                               Был когда-то мною, но не здесь – в Китае,
                               А не то – в Париже, в общем, гран мерси.

                               Ты – моя колибри, сладкая такая,
                               Мёртвого заставишь встать и захотеть,
                               И, без остановки клюв в нектар макая,
                               Холодец останков превращаешь в твердь.

                               И растёт былое в предвкушенье рая,
                               Наливаясь соком, прямо до небес.
                               И оттуда жадно, снизу поддавая,
                               Тянешь мои строфы, чудо из чудес.

                               Как никто на свете, мы с тобой сумели.
                               Звонкая истома в теле – дрожь и зыбь...
                               Как смешно и страшно – не прошло недели,
                               На заветном месте выскочила сыпь.

                               ОРИГИНАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
                               Виталий Кононов – "Молоко восторга"

                               * * *

                               Молоко восторга не вернётся в чашу
                               Трепетных форелей
                               несравненнейшей.
                               Я тоскую чаще, чем всегда кричащий,
                               Коему пустили черти в вены вшей...

                               Тот, кто жить сумел бы
                               на ходу в трамваях –
                               Мною был когда-то,
                               да не очень мной:
                               Я услышал лето, в сердце зарываясь,
                               Стрекозы шуршанье
                               позолоченной.

                               Ты – цветок на крыльях, сущность неземная,
                               Что умела делать из мужчины джем –
                               Закурила время, дым минут низая
                               На слова-оскалы
                               жемчужиные.

                               И былое стало видно через призму
                               Времени и неба –
                               из далёкости.
                               И оттуда жадно, присосавшись снизу,
                               Влажными губами тянешь ты мой стих.

                               И уже чувствилищ глаз-смородин звёздных
                               Алчут мысли-стаи неусыпные.
                               Как смешно и страшно.
                               Как светло и поздно
                               Разрешилась память
                               в эти сыпи дней.