Вернувшись в лоно бытия,
Из тьмы запоя,
Зашёл к обедне в церковь я,
Ища покоя.

Перекрестив скоромный рот,
Под сводом,
Я был задвинут за киот
Народом.

От испускаемых паров
Елея,
Я оказался в мире снов,
Хмелея.

Во сне ко мне подобрались
Калики,
Шепча: ”Покайся, помолись,
Двуликий“.

Очнулся я. Подумал: ”Спать
Не гоже“.
Запричитал, едва дыша:
”Спаси мя, Боже“.

И ноги сами понесли
К налою,
Где окропил священник лоб
Водою.

Не помню, как сумел попасть
К иконе.
И замер немо, взмокший весь
В поклоне.

Добром светились со стены
Мне лики.
И глас откуда-то:
”Прощён, двуликий“.

Качаясь, вышел, как свеча.
В аллее,
Резвились в солнечных лучах,
И пели,

Чирикали: ”Ты, оптимист “, –
Мне птицы.
Зачем (мне чудилось сквозь свист)
Пошёл молиться?

Я, улыбнувшись, зашагал,
На женщин глядя.
Одна шепнула мне: ”Нахал“.
С чего бы, ради?

13-14 июня 1998