.



                       * * *

.

                       Часы, постойте... здесь нельзя шуметь,
                       Остановите шорох шестеренок
                       И маятника блещущую медь,
                       Быть может, незаметно, как ребенок,
                       Уснувший под затейливый рассказ,
                       Притихнет время, позабыв о нас.

                       Замрет в зените беспечальный день,
                       Шагнувший в август — к цинниям и астрам,
                       И мы уйдем в мечтательную лень,
                       Не ожидая злобного коварства
                       Зимы, что обрывает лепестки
                       И птичью трель, и нежный плеск реки…

                       Лишь стены защищают как скала,
                       И никуда не улетают птицы
                       С обоев ярких. Рыцари стола —
                       Подсвечники, не дремлют на границе
                       Вне-временья. Не облетит цветок,
                       Что перышком намечен между строк.

                       Природе и рассудку вопреки,
                       Цель всякого земного созиданья —
                       Замедлить бег невидимой реки,
                       Что приближает с вечностью свиданье.
                       И тайная мечта часовщика —
                       Часы, что будут отмерять века.

                       Елена Ковалева (Evita)
                       «В комнате»

.

Вне-временья не облетит цветок
из бедного невежества былого,
Что перышком намечен между строк –
появится и растворится снова.

И тайная мечта часовщика —
Посверкивая циркулем железным –
Часы, что будут отмерять века,
не внемля увереньям бесполезным.

Запущены моих друзей дела,
И никуда не улетают птицы,
и лишь, как прежде, девочки Дега —
Подсвечники, не дремлют на границе.

Замедлить бег невидимой реки,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
Природе и рассудку вопреки,
голубенькие оправляют перья.

Замрет в зените беспечальный день,
звучат шаги — мои друзья уходят.
И ты уйдешь в мечтательную лень,
той темноте за окнами угоден.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
Что приближает с вечностью свиданье.
К предательству таинственная страсть —
Цель всякого земного созиданья.

Так призови меня и награди!
Не ожидая злобного коварства,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
Шагнувши в август — к цинниям и астрам…

Даруй мне тишь твоих библиотек –
Остановите шорох шестеренок! –
и — мудрая — я позабуду всех,
Быть может, незаметно, как ребенок,

Уснувший под затейливый рассказ,
на том конце замедленного жеста
Притихнет время, позабыв о нас.
и ощутит сиротство, как блаженство.

.