В 1983 году наша советская страна испытала явное помешательство.
Новая андроповская власть надумала всерьез заняться экономикой.
Решив, что основа ее процветания – производственная дисциплина. И обо всех остальных составляющих прогресса можно временно просто забыть.
И грянул гром! Начались рейды, кстати, поддержанные трудящимися.

Когда в Сандунах застукали разных начальников в рабочее время, то народ радостно рукоплескал. Ату их, дармоедов!

Но маховик раскрутился, набрал инерцию и вышел за пределы разумной и вполне оправданной скорости искоренения зла.
Людей начали проверять в кинотеатрах, в транспорте и прямо на улице.

"Почему не на работе? В отпуске? А справка у тебя есть?"

Борьба с прогульщиками превратилась в фантасмагорию, которая выплеснулась на улицы, залезла в магазины, приперлась на спортплощадки, затаилась в рюмочных, заставляя вполне законопослушных граждан, работающих во вторую смену или пребывающих в отгулах, передвигаться по городу короткими перебежками.

Была у меня любимая разливушка. Очень приличная, не плебейская.
Там практиковались лишь марочные вина. И публика собиралась интеллигентная. В шляпах, при галстуках, с “дипломатами”.
В ту пору я, как экспедиционник, был при деньгах, и заплатить трёшку за пару стаканов “Айгешата” и нескольких конфет “Кара-Кум” с верблюдом на обложке, не составляло никакого напряга.
Да и времени свободного после окончания сезона было до фигища…

Так вот. Сижу я там и смакую портвейн с характерным вкусом жженого сахара. И конфету заранее развернул, аккуратно положив ее на симпатичный фантик.
Хорошо!

И вдруг… Открываются двери и входят два эсэсовца с автоматами наперевес. В касках, в черной форме и рунами на петлицах.
Кроме меня в разливухе было человек пять.
Мы молча уставились на вошедших. Лично я к проверкам был морально готов. Но чтоб такое!

Один из вошедших передернул затвор и громко крикнул:

- Аусвайс! Шнеллер, шнеллер!

Я почему-то ждал, когда он добавит про швайн, но немец, вероятно, был не совсем отмороженный.
Потом эсэсовцы хохотнули и на чисто русском добавили:

- Да свои мы, свои. Просто тут за углом кино снимаем про войну!

И сразу же нашу интеллигентнейшую братию прорвало.
Я в экспедициях всякого наслышался, но некоторые обороты речи были удивительно свежими.
Хоть записывай!
Особенно изощрялся пожилой мужчина профессорского вида. Красиво излагал! Артистично, не повторяясь… Виртуоз.

“Немцы” подняли руки и закричали:

- Гитлер капут! Гитлер капут!

Публика остыла и расслабилась. Некоторые даже засмеялись.
Автоматчики остаканились и заказали повторить.

И тут вошли четверо: мент, человек в штатском и два дружинника с повязками.
Капитан милиции обратился к нам:

- Граждане! Прошу вас приготовить документы.

Затем посмотрел на “фашистов” и добавил:

- С вами всё ясно. Мы вас не задерживаем, товарищи. А вот остальных граждан – попрошу!

Это был сюр.
Империя вступала в фазу агонии. И до ее падения оставалось восемь лет.