Можно заново написать книгу,
сожженную однажды в гневе,
с начала, с первой страницы,
но только не до конца.
Вечность подвластна мигу,
только птицы легки в небе,
пролетят с фотографий лица,
но своего – не увидишь лица.

Можно заново обрести дружбу,
пропавшую в детстве когда-то,
с начала, с первой игрушки,
с конфеты – тайком, пополам,
только листва закружит
памятью у «автомата»,
и надежду последней "двушки"
страшно доверить напрасным гудкам.

Можно, вскрыв сердце , полюбить снова, –
странный способ избежать боли!
Останется ли шар целым,
если механик уйдет?
Кто последнего слова
лишит? иль сказать позволит?
Приходят рабочие сцены,
молча демонтируют небосвод.

Можно взять лодку и уплыть в море,
где на волнах тают тропинки,
где, помня последний ветер,
дремлют на дне корабли...
Можно ли при повторе
этюд сыграть без запинки?
Пишется книга, растут дети,
а телефонную будку снесли.

17.11.2006