Я обожал ее безумно,
и поступал не так разумно,
как должен поступать мужик,
но я втянулся и привык:
ходил вокруг, вертелся близко,
таскал цветы, водил на диско,
и из последних самых сил
я на руках ее носил.
Произведения искусства
ей посвящал в порыве чувства –
и ведь писал такие песни,
которых не было чудесней,
и под окном их пел публично,
а также просто неприлично
настолько часто ей звонил,
что этим папу разозлил.
Он вышел вниз, забрал гитару –
сказав, что любит лишь Ротару –
и поломал о корни пня.
Спасибо, что не об меня.