И этот Петербург, и тарахтенье ставен
мне снятся, и тревога мне навеки,
и что в сравненье с тем, что ты оставил,
когда здесь замерзают даже реки.

И эта жизнь – лошадка без пробега,
и сколько я таких напроживаю,
и сердце быстро устает от бега,
гудит, как пароходик уплывая.

И этот миг, взамен других не будет,
я под копирку сохраню едва ли,
и только руки нежность не забудут,
хоть их иные быстро забывали.