Вышла тучи разогнать луна-начальница,
Солнце село на краю земли на корточки,
Ближе к ночи души с неба возвращаются
И стучатся тёплым ветром в наши форточки.

В грустных заводях рассвет зажжёт купальница,
Дождь пройдётся по-хозяйски палисадами.
Утром души вновь телами наполняются
И сбегают по ладони виноградами.

Только ищет их по свету вечный Каин-царь,
Вьётся ненависть за ним в дороги длинные.
Это души ещё ниже опускаются,
Плача в небо на узоры журавлиные.

Вспоминают колесницы выезд бешеный,
Загорелые тела весёлых лучников,
Храп арабских скакунов средь беглых грешников,
И кроваво-грязный след их по излучинам.

Над изрытыми полями грохот гаубиц,
Вязкий ад и чёрный снег с железных гусениц,
В тяжком вдохе океанов берега убийц,
И измученное небо. В нём не гуси ли?

Южный Крест кружит распятиями в космосе,
С рождества Земле желая искупления,
Драгоценность в ненадёжном хрупком лотосе,
Кто хранит тебя от истинного тления?

Из твоих цветов гербарий в чёрных рамочках,
Помоги же лепесткам, богов свергающим,
Видеть больше чуть, чем гусеница в бабочках,
Может чувствовать за кружевом сверкающим.

Окружает двор пустой худая рабица,
И окошко по венцу почти не светится,
Нет печали — это души собираются,
Зачерпнёт их до зари ковшом медведица.
………………………………………………
Неужели встречи с холодом радушные?
Если истинно «внизу, как наверху»*,
Дети вечности, не дайте стать бездушными,
Не оставьте нас, ом мани падме хум.

— «как наверху, так и внизу» герметический афоризм.
— о, драгоценности в лотосе.