Порядок слов и междометий под одеялом языка
В незарифмованном сюжете всю ночь не спит, пока рука
Листает старые тетради и, раздирая память в хлам,
У Бога просит бога ради вернуть хотя-бы по слогам,
Что унесла с собой минута, спалив на медленном огне
Все карты, вехи и маршруты, что доверяют лишь струне,
Бумаге, глине и мольберту и, иногда, одним из тех,
Кто ловит отзвуки бессмертья силком из нитей и прорех.
В полночной кухне, словно в клетке, вдвоём с тупым карандашом,
Скрипя рассохшей табуреткой, медвежьим черпает ковшом
Под чёрным днищем у фрегата и открывает Острова.
Стаканом меряет стаккато кофейных зёрен голова
И засыпает от бессилья (всесилен лишь слоновий чай).
Луна, как пицца крокодилья, приманка для собачьих стай
Теряет яркость по кусочку. Рассвет цветёт как трын-трава,
А руки набирают строчку и начинается Глава...

А ты – бескрылый, безъязыкий, вплетаешь в кружево основ
На солнце тающие блики потусторонних голосов...

Квадратный стол не вертит блюдце, не заглянуть за грань миров.

И я боюсь, боюсь проснуться...
Мне просто не хватает слов.