Что я могу сказать о машине «Волга»:
О, это удивительная машина.
Я сидел на ней месяца два, короче, недолго.
Всё честь по чести: кузов, шины,
Двигатель, шаровая опора,
Что там ещё, лошадиные силы.
Внутри неё шумно, это шум мотора.
Снаружи кажется, что внутри красиво.

Но это не езда. Это не езда.

И это не автомобиль, я скажу точнее:
Это помесь мамонта с крейсером «Аврора».
Это бегемот с характером Бармалея.
Это два месяца личного позора.
Там слева ручка, я думал, это от капота.
Выяснилось, что это какая-то заслонка.
Ты говорил, это машина-зверь, Серёжа, что ты!
Это машина-пельмень, машина-пшенка.

И это не езда. Это не езда.

Мой сосед по подъезду Миша, этажом выше —
Человек приличный, ни отнять, ни прибавить.
Не курит в лифте, не засовывает свитер в брюки.
Единственное «но» — сотрудник Гидрометцентра.
Каждым утром Мишу встречает такая вот волга.
Миша едет в центр, в Гидрометцентр.
Как он едет туда — я только предполагаю.
Но в результате мы имеем вот такие прогнозы.
Такие прогнозы, такую волгу, такую погоду.
Такой ипотечный кредит, такую Думу.
Такое радио, фильмы, футбол, магазины.
И прочее. Мы имеем такое прочее.
Другой мой сосед Ринат Тахирыч
Всегда с вдохновеньем говорит о своей работе.
Он говорит: «Смотри, когда я ложу плитку...»
И сразу становится ясно: он её ложит.
И вот однажды сосед Ринат Тахирыч
Встречает интеллигентного Мишу в подъезде
И говорит ему вкрадчиво: «Слушай, Миша,
Ты, когда составляешь прогноз, ты в окошко смотришь?»

Никто. Никто не желает работать.
Учиться, учиться никто не жежелает.
Все заняты какими-то другими делами.
И все считают себя врачами и учителями.

Или я. Я ведь тоже — дитя застоя.
Гордиться особенно нечем: ну кто я?
Я — то же, я тоже как эта «Волга».
Клаксон, фюзеляж и вся недолга.

Вот тут — стоп. Это главная загадка века
Для меня, как драндулета и человека.
Как это так: индивид, которому нечем гордиться
При виде себе подобных — злится?