На этом месте мог
быть новый стих мой.
Но прозвенел звонок,
толпа притихла,
а я, огнями рампы пригвождён,
молчу, и в голове мне шепчет голос:
Уйди, смешить людей душою голой
почетно, но сей факт не подтверждён.

Зачем тебя несёт
на баррикады?
Решиться не на всё,
а лишь бы как бы –
жена и та однажды не простит,
что без тебя, блаженного, старела,
что слышен был лишь перезвон тарелок,
и не хватило пары слов простых.

Ну, что ты доказал,
сжимая скулы?
С упрямого козла
cдерут три шкуры
и слижут воду горькую с лица.
Достаточность словарного запаса
не значит, что хотя б одно запало
в судьбою опрокинутых сердцах…

И всёже я стою,
не зная, стою ль
того, на что свою
струну настроил.
В конце концов, зачем-то он настиг
тот, что за мною гнался, задыхаясь.
Толпа свистит, а голос затихает,
и я ему молчу свой новый стих.