Картонные глаза устали вольнодумить,
Расписанные дни плывут пустой строкой,
Зеленые огни все так же полоумят,
А я один совсем тоскующий изгой

Поближе к чуду нет свободных мест,
Его попоны сумрачно лежат.
Как стрел не миновать горящих лес,
Мир сух, обессердечен и отжат

В подвале теплятся еще
Заботы и ненастья.
Все люди в чьей-то власти
Все люди в общей пасти

А у города глаза мокрые мертвые,
Расстилается дань ненасытной мгле ,
Кроме того, дворы все кругом скотные –
Нехорошая услада подрастающей детворе

На небе ястребы окаянно вышиты,
По морю песни дельфины несут,
А на повестке дня дышут и пышут:
Даешь страх, ложь и бессмысленный труд

В массы, в массы,
В человековынужденные каркасы

Я помню темное пространство комнаты,
Там зеркало расстреливало сон,
Бродили недотучи полутемные,
Бродили в унисон,
Бродили рысью антидепрессанты,
Змеились недобитые таланты
И проорало где-то: "Хулиган ты!"
Дрянное Сумасшедшее Никто

И были девы разом сами с квасом
По себе,
И юноши в промокнувшей мольбе
Варили завтрак чай себе на завтрак,
Все сами по себе

А

Я
Вернулся из болота местного разлива,
Умаял с детства в полночь сапоги.
"Живи, никем
Еще не пойманное рыло!"
И начали тогда
Входить ко мне стихи...