Я выжил в молоке,
Я выжил в серебре,
Я выжил в чаще глаз твоих ненастных.
Язык от колокола я носил в себе
И бил в молчанье им я ежечасно.

Ты мне дарила красную лису.
И рот зашила ниткою суровой.
В глазах твоих тонул я, как в лесу
И ни «ау» не мог сказать, ни слова.

Ты мне вручала сонный алый мак,
Смеялась звонко, уходя на вечер.
Ножом для разрезания бумаг
Пытаясь рот вскрыть, я себя калечил.

И после, в ванной отмывая кровь,
Ощупывая ватное молчанье,
Я думал: "Боже, это ль не любовь
И не блаженное её звучанье?"