В молочнокислом шёпоте рассвета
И в слепоте заоблачного солнца
Я обрела непостоянство лета
И жёлтый лик запившего японца.

Пропитанная пылью, солнцем, солью,
Я поседела, прожигая будни.
И упиваясь этой новой ролью,
Совсем забыла городские блудни.

Забыла я границы стен и зданий.
Забыла пошлый цвет от светофора.
Прибой диктует ритмы колебаний.
И скалы Карадага – песнь фурора.