Я завидовал ей во всем. Еще когда я увидел ее в первый раз, она просто поразила меня своей волнующей походкой, и я подумал, что если бы я был женщиной, то мне просто непременно нужна была бы такая походка – иначе зачем все это? Легкое чувство зависти охватило меня при виде переливчатого струения платья у ее бедер, а уж то, как она перемещалась с пяточки на носочек – и вовсе наводило непонятную тоску.
Когда я узнал ее поближе, я стал завидовать ее остроумию и прозорливости; тому, как она точно называла вещи своими именами, как смело и искренне выговаривала непонятные для меня слова. Я завидовал даже теплу, исходящему от ее плеч и шеи, которое я ощущал во время нередких поездок в одном лифте. И, возможно, завидуя ей в том, что она вот-вот впорхнет в свою квартиру и останется – ах! – наедине с самой собой, я все чаще и чаще желал лифту застрять – и тут же раскаивался в своем черном желании, когда она вновь исчезала за красивой дверью.
Тоскуя вечерами, я говорил себе, что зависть, возможно, не самое плохое в мире чувство; скажем, жадность или жестокость я находил гораздо более омерзительными, но все равно мне становилось мучительно стыдно, когда во время наших бесед она внезапно умолкала и внимательно вглядывалась в меня, должно быть, чувствуя мои дурные мысли.
Понемногу я дошел до того, что завидовал ей, даже не будучи с ней рядом; более того, именно в такие часы чувство зависти становилось особенно невыносимым. Я знал, что вот так завидовать и желать все эти вещи, все ее прекрасные достоинства, эту походку, этот лукавый и умный взгляд, это струение платья, это тепло, поднимающееся от плеч, глупо и вовсе даже не по праву; она, в конце концов, женщина, а я мужчина и не должен претендовать на все это, но!.. Ничего не мог с собой поделать.
И когда она однажды зашла ко мне на чашку чая ( а я в последнее время, завидуя ее вкусу, стал пить только самый лучший чай), моя зависть окончательно подавила чувство такта, и я путано и туманно покаялся-таки ей во всем, завидуя при этом, как она тихо и пристально умеет смотреть...
А знаете, что я скажу? Не такое уж и плохое чувство, эта самая зависть.