Боги, поведайте миру, о черном злодействе, коварном,
Злым колдуном учиненном, великому граду Арифис.
Славно в том городе было. Парнасцы в нем жили привольно.
Но объявился там как-то КД, злой астролог халдейский.
Власти над миром он жаждал, и сайты крушил вероломно.
Вот и на сайте Арифис посеял вражду он и злобу.
И разыгралось сраженье, какого давно не видали.
Много великих героев скрестили мечи там и копья.

Парочка всадников темных подъехала к граду Арифис.
«Слышишь ты музыку битвы?» – спросил у товарища странник.
Это Борис был Булатов. Нефедом еще назывался.
Спутник ему отвечает: «От музыки этой пьянящей
Рвется клинок на свободу, и кровь от восторга вскипает.
Схватку пройти не суметь мне, к тому же со стенки Куняев
Подло на головы ходит. Пускай, только ради искусства!»
Друга Нефед вопрошает: «А может не надо, Арсений?»
«Надо, Нефедушка, надо!» – сказал тот, спуская забрало.
«В ножнах ржавеет оружье, тускнеет сияние стали.
Рифмами крови с меча я насыщу голодные ямбы.»
Так говорил темный рыцарь, коня устремляя в сраженье.

Вдруг что-то вспыхнуло в небе звездою, меж туч серебристых.
Все оглянулись невольно, и рты в удивленьи открыли.
То купидон показался, по имени Миф быстрокрылый.
Год не бывал он на сайте. Стихи свои, пряча, и прозу.
Нес он, смеясь, саквояжик, гантелями плотно набитый.
Стрелы закончились, видно. И Миф спорттоваром кидался.
Меч о траву вытирая, спросил в гневе Мистификатор:
«Что ты смеешься, крылатый сын музы и злого сатира?
Смехом своим оскверняешь мистерию битвы кровавой!»
Так купидон отвечает, Миф быстрокрылый проказник:
«Вспомнил, как с Пушкиным Сашей, к Толстому на днях заглянули.
Там уже Федя с Антошей во всю догонялись нектаром.
Мы подключились, конечно, к трапезе этой чудесной.
После до слез хохотали, когда, взгромоздившись на столик,
Чехов читал анекдоты про вишню и даму с собачкой.
Только лишь вспомню об этом, смеюсь, что нет сил удержаться.

Кончились вскоре гантели, и снова герои поднялись.
И закипело сраженье с новою силою страшной.
Речи, клинков смертоносней, чинили поэтам увечья.
Слово, стрелу обгоняло, разило и сердце и разум.
«Стойте! – воскликнул тут Инок, потомок атлантов великих.
- Мне откровение было, что боги Олимпа послали!
Хватит нам кровь проливать, враждовать ненавидеть друг друга!
Надо добрее быть к ближним,. терпимее к их недостаткам!
Либо мы кончим вражду, либо боги от нас отвернутся!»
Так Инок всем говорил, к небесам свою длань воздевая.
И в заключенье добавил: «Ребята, давайте жить дружно!»
От откровенья такого, умолкли поэты в смятеньи.
Суть бытия постигая, вселенского предначертанья.
И побросали оружье на землю герои Парнаса.
С радостным криком от счастья, кидались в обьятья друг друга.
В.Кондаков подбежал тут к Арсению Плату с улыбкой.
Обнял, как друга его, предварительно спрятав сигару.
Плат посвятил ему стих, и еще эпиграммку, как бонус.
В гости к себе приглашал, но сказал, что бывает там редко.

С грустью царица Арифис в экран монитора смотрела.
Тут открывается с шумом окошко, и Миф залетает.
Миф балагур и затейник смеется в шутливом поклоне:
«Славной царице сегодня спешу передать поздравленье,
С праздником Нового года! Пусть будет он лучше, чем прежний!
Всяческих благ и здоровья, желаю милейшей Арифис!»

Башни, стена, поле битвы у Крона лежат на ладони.
Глазом вороньим он смотрит на скорбь и на радость людскую.
Счастье, печаль – все не ново. Все на земле быстротечно.
Только в устах менестрелей, надолго в веках остается.