Кружись, судьба, на месте, как юла,
или собакой, в бок свинец вобравшей,
нулём закончи, начатый с нуля
свой путь, но не дрожи листом опавшим.

Зане в законе тот порядок дней,
в котором тот, кто любит, тот в опале,
и тем вернее, чем любовь сильней,
клыки тоски, судьба, в тебе застряли.

Кружись, судьба. Планетою надежд
была ты… Но надежда вымирала,
мечты мельчали. Дни одни и те ж
свели тебя до жанра мемуара.

Кружись, как Фаэтон, стремясь вовнутрь
себя и, напрягая силы эти,
я знаю, ты рванёшь в одно из утр,
став темнотою в нестерпимом свете.

Живое вздрогнет, отдав неживой
природе страсть, что так прошла нелепо,
и лба коснётся мокрою щекой
надеждою обугленное небо…