К чему плодить бесплотные химеры?
Меня давно не примут в пионеры,
ни в наказание, ни для примера...

Без тормозов умчались годы в даль.
Старею, ядом отдаёт миндаль.
И смерть кристаллизуется, Стендаль.

Чем ближе мы, тем наша рознь сильней,
надежда замещаема – Налей!
Тоска – материальнее идей.

Зачем метаться между ДА и НЕТ?
Пустое, тратить силы столько лет,
чтоб временем быть съеденным в момент,

стать пустотой, летящей в пустоту,
распавшейся на ЭТУ и на ТУ...
Рожденье, смерть я рифмой не сплету.

Чего желать, чтоб после не жалеть?
Рок бреет нас почище, чем «жиллет».
Глядишь, а прежней прыти уже нет.

За 37 свалившись, как в пике,
уже не полетаешь налегке.
Обид в тебе, как карасей в реке.

Года в довес даются всё трудней.
От торжищ за бессмертье у людей
худеет мысль и бьётся в череп дней.

Любимая, разгадывать нас брось,
со всеми вместе, мы друг с другом врозь.
Нас раздирает мирозданья злость.

Пираньи дней обгладывают год.
Век на излёте… Новый к нам вот-вот
придёт, такой же судеб наших мот.

Когда он нас сожмёт в своей горсти,
кому сказать последнее – Прости?
Итог один, зачем к нему грести?

Любимая, не сблизит время нас
прочнее, чем с картошкой ананас
на грядках жизни, где пишу рассказ.

Чем ближе ты, тем дальше ты от той,
что быть могла бы нитью золотой
по лабиринту комнаты пустой.

К чему спрямлять мне кривизну зеркал,
в которых век безумный отсверкал,
и наши судьбы вчерне начеркал?

Где в 40 лет упёршись, как баран,
уже и не решишься на таран.
Куда податься? В Библию ль, в Коран?

Любовь уже не девочкой, Ягой,
склоняется с отравой над тобой,
но жжёт всё тот же пламень голубой.

Подкармливает жизнь тебя с руки,
но не напишешь ни одной строки,
чтоб не были глаза её строги...

Прощай, сорокалетняя ступень!
Отстреливать тебя от жизни лень, –
лечу, всё в той же кепке набекрень.

Чем душу свою волоком тянуть
по дну тоски, сквозь муть её и нудь,
куда-нибудь и, в общем, как-нибудь,

уж лучше синим пламенем гореть!
Мне рано реактивной тягой тлеть,
не прочертив параболу на треть.

Я крышу мира строчкою пробью,
где вынырну, в аду или раю,
уж всё равно, наверное, вралю.

И на орбите где-нибудь земной,
я тормозну, скучая за тобой,
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ – мой вечный позывной...