Я три дня не слушал новости,
я три дня исполнен радости,-
мировой не слышал подлости
и террора вероятности.

Не унижен был я «Сельтою»
и бразильским клубом армии,
потому что мы с соседкою
трое суток прогутарили,

прокутили, пробуровили.
Муж уехал, мной утешилась.
Трое суток, чай, – на Вове ли,
или под – урчала, нежилась.

И, – ушёл в отставку Проди ли,
и плюют иранцы в Буша ли, –
мы счастливо это пропили
и друг дружкою закушали.

Грех сказать, пропали новости,
стали, в общем, они – старости.
Но эфир струили ногости,
раздвигаясь без усталости.

Но пришёл командировочный,
и опять, как в жопу раненный,
сомневаясь, жду я срочные
сообщения по радио.