Когда поэта нет у ручки,
она лежит себе, лежит,
она лежит себе в отключке,
безукоризненно лежит!

Ему навстречу – встрепенется,
слезой чернильною дрожа,
губами строчки прикоснётся,
и возлетит её душа!

И в белом инее бумаги,
проступят синие глаза,
и в нежной песенной отваге
сольются МОЖНО и НЕЛЬЗЯ.

И, зацепившись за колючку,
нежданной рифмы, задрожит
в оргазме тихом авторучка
и, вновь, без памяти лежит…