1

Отпустились небесные вожжи
и судьба моя вскачь понеслась!
Кто теперь нам с тобою поможет
на просторах судьбы не пропасть?

Кто крутые спрямит повороты,
о засаде навстречу мигнет?
Но полет, пусть предельно короткий,
это, все-таки, будет полет!

И, рискуя сломать себе шею,
с нарастанием скорости мчу,
не боящийся совершенно,
что в небесный кювет улечу.

...За пределами звука и света,
за секунду, как хлынула кровь,
отделилась от сердца поэта
предпоследней ступенью – Любовь...


2

В зеркальном отражении огней
дорога, и в машине я на ней.

Лечу ... Летать, вообще, в крови моей,
но не догнать в даль улетевших дней.

Под шинами кипит асфальта гладь,
но самого себя – не перегнать.

Елозю в пробках,снова в даль лечу,
в полете его частью стать хочу.

Лечу, чтоб мир вместить в себя смогло
не ветровое – ураганное стекло.

Авто – машина времени моя,
столбы, ГАИ, да это вы все зря,

на тормозах заржавлена педаль,
а я еще,- газку ввалил, поддал!

Но, завизжало справа колесо,
машину развернуло ...понесло!

Но – изнутри в меня вцепилась ты
и удержала в метре от черты,

где борзый «шестисотый » «мерседес»,
мне, целя в лоб, на встречную залез.

Любила б ты его, тогда из нас
господь, наверно, не меня бы спас, –

...три раза развернуло по оси,
и ...оказался снова на Руси...

...колесами расстроено шурша,
моя «тойота» «мерседес» нашла…

Качнулось рулевое колесо,
прости, Шандор, тебе не повезло.

Небесный снайпер в стереоприцел
бил по обоим, я остался цел.

Я закурил бы, но я не курю,
заплакал бы, но сопли не люблю,

я сел за руль и лишь турбины свист
перевернул дороги новый лист.

Меня обогнала лишь, не спеша
на небеса, цыганская душа...


3


Зацепила меня эта смерть...
Смерть всегда за живое цепляет,
виновато являя на свет,
то, что в жизни себя умаляет,

и слетает с души шелуха,
проявляется черное белым
и последняя строчка стиха
на губах твоих пишется мелом...