Arifis.NEXT

Ватерлоо (На Regimental Сompany Мarch) / Алексей Vagant

Этот «March» – один из тех самых маршей, под которые британские полки ходили и на парадах, и в штыковую. Где, – замучаешься перечислять, легче сказать, где они не ходили. К сведению: автоматический пулемётный огонь был внедрён в боевую практику только на рубеже XIX и XX веков, и в ответ на это появился рассыпной строй при наступлении. А до того битвы происходили по единому сценарию: два войсковых строя вставали поутру друг против друга в пределах хорошей видимости, километр-другой, иногда и по-разному. В передних рядах ставили пушки, и начиналась «артподготовка». Весь фокус состоял в том, чтобы сомкнутыми рядами пройти под их огнём ту самую страшную дистанцию и вступить в прямое соприкосновение с вражеским строем: ударить врукопашную и опрокинуть. И вот идти было, надо полагать, невесело. РассЫпать строй по пути было никак невозможно, от его сохранности зависела согласованность штыкового удара, который решал очень многое. Выпить, конечно, давали, но этого всё равно не хватало, иначе откуда взялись эти самые шотландские волыночные марши, выматывающие душу, похожие одновременно и на то, для чего употреблялись, и на танец? Тоже ведь своего рода наркотик. Музыканты-то шли в общем строю без оружия, руки заняты, и их неприятель выбивал на этом пути в первую очередь: понятно было, что без них никак.

Я посмотрел раза два-три тот самый международный фильм «Ватерлоо», который поставил гений батального размаха Сергей Бондарчук. Потом я стал получать своё историческое образование и понял, что многое показано там более-менее правильно. И тут в Москве развернулся во всю ширь кельтский культурный «ренессанс», и я во всё это окунулся, и многое услышал живьём и слушаю и так, и в записи до сих пор. И в какой-то момент стало проситься на бумагу.

Осенний рассвет / anonymous

СЕНТЯБРЬ / Эльвира Юрасова urasova

Из варяг в греки / anonymous

Бывает ведь, o donna mia, так... (Мой четвёртый сонет) / Алексей Vagant

КРАТКИЙ КОММЕНТАРИЙ. Как известно, из всех многочисленных муз Микеланджело поэзия была, в сущности, на положении Золушки. Относился он к ней совершенно несерьёзно, хотя и сочинял стихи практически всю свою жизнь. Ваять, строить и расписывать плафон Сикстины он был обязан, работая по договорам, но писать стихи, за которые не получил и не пытался получить ни единого сольдо, его не заставлял никто и ничто. Себя он именовал «дилетантом» в поэзии, а стихи записывал часто на каких-то обёрточных обрывках. Неудивительно, что огромная (по сей день точно не известная) их часть оказалась утеряна, – так что чудеса возможны и изредка случаются. Перед вами – одно из таких чудес: один из поздних (Микеланджело родился в 1475-м) сонетов, который был случайно обнаружен ещё в середине 1980-х, в первые годы понтификата недавно умершего Папы Иоанна Павла II, но до сих пор незнакомый большинству россиян. Дело в том, что по-русски существует только подстрочный перевод, выполненный одним моим приятелем и нигде не опубликованный. Это произошло уже года три назад, с тех пор он известен и мне. Но только сейчас во мне вдруг взыграл азарт и я попытался превратить этот подстрочник в хотя бы какое-то подобие сонета.